Всё самое интересное на сайте olga.co.il
Всё самое интересное на сайте психолога, психотерапевта Ольги Бермант-Поляковой собрано на Карте сайта olga.co.il
Ребёнок-россыпь
Авторизованный перевод с английского
Блестящая книга Росса Грина, американского психолога, опубликована уже в третьем издании.
Оригинал, к счастью, увидел свет на русском языке. Любой желающий ознакомиться с советами американского психолога может купить книгу: Грин Р.В. Взрывной ребенок. Новый подход к воспитанию и пониманию легко раздражимых, хронически несговорчивых детей. Перевод с английского А. Смолян и Н. Музычкиной. Изд. 3-е. М: Теревинф, 2010. 264 с.
Авторизованный перевод с моими Примечаниями психолога, психотерапевта, более 20 лет практикующего и хорошо знакомого с семьями, где родились, растут и уже выросли такие дети, выложен мною для всех в открытом доступе в Живом Журнале, в сообществе "Работа психолога".
Ребёнок-россыпь, Примечания 2016 года, впервые онлайн
Буду рада, если эти знания помогут мамам и папам!
Грин наш современник, о его работе рассказывает сайт http://www.livesinthebalance.org
Вашему вниманию предлагается авторизованный перевод первого издания книги 1998 года. Чтобы усвоить идеи д-ра Росса Грина, я не просто перевела его книгу на родной язык, я переписала в ней американские детали. Не верила я в девочку, которая р а з м о р а ж и в а е т блинчики, блины пекут, смазывают сливочным маслом и подают горячими. Дженифер в моём варианте текста достаёт из холодильника и разогревает тефтельки, а не блины.
Название книги, "Взрывной ребёнок", с самого начала показалось мне неудачным. То, что взрывается, навсегда перестаёт быть целостным, а тот, кто взорван, перестаёт быть живым. Книга доктора психологии Грина на самом деле про ребёнка, который в разобранном-по-высшим-психическим-функциям состоянии и их "собирать" надо, чтобы учился как все, поэтому названием книги я поставила "Ребёнок-россыпь". И смысл отражает, неинтегрированность ВПФ, и ассоциативный ряд с золотыми россыпями.
Рассыпанные бусы – метафора, которая объясняет, что происходит в отношениях, - родительскую руку, которая бережно удерживала россыпь бусин в пригоршне, толкает гнев, и требуется несколько часов заново собирать бусины вместе. Грин описывает механизмы, которые управляют поведением ребёнка, и их понимание даёт родителям возможность нанизать бусины на прочную нить, сплести в одно, так что колье, может, грохнется в минуту гнева, но не рассыплется. Книга, которая перед вами, про ребёнка-россыпь.
В реальности 2010-х годов социалистическая планируемая экономика уступила место рыночной, а ситуация в психодиагностике прежняя: опытные психологи и сейчас "штучный" товар, хорошие специалисты практикуют в центрах, которые можно пересчитать по пальцам одной руки. Молодым специалистам, десятки тысяч которых окончили коммерческие вузы и получили дипломы психологов, научиться психодиагностике негде и не у кого. Кто виноват, выяснять не будем, перейдём сразу ко второму вопросу. Что делать?
Естественнонаучная и гуманитарная модель обучения в программах подготовки психологов переплетены. Современные психологи обязательно учат основы высшей нервной деятельности, анатомию и физиологию. Какой бы идеальный образовательный стандарт в психологии мы ни реализовали, через десять лет значительная часть багажа ЗНАНИЙ о литературе и теоретических школах окажется требующей модернизации, потому что устарела. Только умение НАБЛЮДАТЬ останется. Вот наблюдать опытные специалисты на рабочих местах и учат.
В мединституте учат показывая (showing), врачу сто раз покажут: смотри, блондинка, и сто раз покажут: а это брюнетка, и он на всю жизнь знает, кто перед ним, блондинка или брюнетка. Психологов в российском вузе учат рассказывая (telling), преподаватель перескажет книги о структуре, длине и способах окрашивания волос, студент напишет курсовую работу и сделает обзор литературы, как определяли "блондинка" и "брюнетка" разные теоретические школы, - в итоге, когда вы спросите у психолога "Кто такая брюнетка?" он вам ответит, что однозначного определения нет. Я же не про личность или темперамент спрашиваю, не про концепции или идеи, я про очевидные, доступные внешнему наблюдателю особенности задавала вопрос!
Просьба сформулировать диагностическую гипотезу, цели и задачи вмешательства и прогноз для клиента вызывает в глазах молодых психологов ужас. Родители детей с редкими заболеваниями часто знают больше, чем дипломированные специалисты, которые по роду профессиональных обязанностей должны ребёнком заниматься.
"Вы с такими разговорами в рай только по блату попадёте!" - сказал мне один хороший человек. "Зачем посвящать дилетантов в профессиональные тонкости?"
Я реалистка, а не идеалистка, поэтому в сложившейся ситуации вижу единственный выход: профанировать сакральное знание. "А что, если родители тоже прочтут?" - спросите вы меня. А и пусть прочтут. Наблюдать ребёнка родитель имеет возможность двадцать четыре часа в сутки, а психолог – час в неделю. У родителей жадный интерес к современным исследованиям, а у психолога – десятки конспектов по теориям полувековой давности и смутное представление о периодических изданиях по теме.
Хотелось бы верить, что у родителя знания бессистемны, а у психолога систематизированы, но все попытки выяснить у молодых коллег, знаний по какой теме им не хватает, о чём рассказать на страницах сообщества "Работа психолога" в интернете, остались безрезультатными. Желали читать "про всё", из чего можно сделать вывод, что осведомлены они так же бессистемно, как и родители.
Родители имеют знания, добытые методом проб и ошибок, и схватывают суть работы с нейроотличиями быстрее. В отличие от молодых психологов, они не являются идолопоклонниками и не копируют американских и европейских довоенных и послевоенных психотерапевтов (ни Фрейд, ни Юнг, ни Адлер, ни Перлз по образованию были врачами, и как все врачи их поколения, понятия не имели ни о генетике, ни о нейролептиках и антидепрессантах. Современный психиатр обладает знаниями о том, какие изменения ткани, клеток или субклеточных компонентов нервной системы составляют биологическую основу расстройства. В двадцать первом веке расшифрован код ДНК и о законах Менделя узнают в школьном курсе биологии, про это есть параграф в учебнике).
Занимается пациентом, то есть фактически делает работу кейс-менеджера, не врач и не психолог – родитель. В больнице есть форма работы, консилиум, где одного пациента обсуждают все, кто им занимается. Вне больницы возможности обсуждать пациентов нет, каждый "сидит" в своей приёмной и видит только часть картины. Как в притче про любопытных и слона в тёмной комнате: один обнял ногу и подумал, что слон похож на колонну, другой погладил по боку и решил, что слон плоский, как лежанка, третий ухватил слона за бивень и решил, что слон острый, а четвёртый, ухвативший ухо, утверждал, что слон похож на веер. Кто видит картину обследований в целом? Только родители.
Мама: "Первый класс - самый тяжёлый. К середине первого класса читать он так и не научился, сидел тихо, но когда его раз в месяц что-то спрашивали отвечал, потому что догадывался. На мои просьбы и вопросы я слышала, что ребёнок нормальный, просто я слишком много от него хочу и волнуюсь. Школьный психолог выслушала и посоветовала обратиться к частной учительнице по обучению детей с проблемами - к ней этот вопрос не касается, но если учительница увидит проблему - приходи ко мне снова, поговорим. Я так и сделала. Начался второй класс. Все тетрадки абсолютно чисты и ребёнок плачет и не хочет ходить в школу. Я пожаловалась завучу, что хочу перевести его в другую школу. Поднялся шум, ко мне звонила директор, назначили встречу. И опять никакого ответа - мы посмотрим, проверим, но зато помогли в социальном плане в классе. В общем, я сама назначила приём у частного невропатолога и психодидактическую диагностику. В обоих дали диагноз и рекомендации и их в школе спокойно приняли и обещали воплотить в дело. Но для этого нужно им звонить и напоминать."
Мама: "В общем никто не координирует действия. Школа будет что-то делать только если ребёнок мешает в классе или родители давят сильно. Везде сами родители должны ходить и в большей части - частным образом. Даже если ходить к специалистам никто не станет координировать действия с другими. Каждый будет "лечить" только то, что он знает как лечить и не будет думать о других возможных причинах. Дело родителя - искать ещё кто может помочь и к ним обращаться. И моральную помощь тоже искать самим - или в группах, или на форумах, или у специалистов»
Мама: "Здравствуйте, Ольга Викторовна. Вопрос о менеджменте, то есть, о Едином Координаторе, поставлен очень правильно. Я знаю это, так как сама являюсь этим самым Единым Координатором. И являюсь я им не от хорошей жизни, а потому что не было вариантов. На данный момент НИКТО из специалистов не может являться таковым для ребенка. Я не стану говорить: никто не заявлен, это как раз не так."
Мама: "У нас пока нет никакого диагноза. Мы обратились в Центр развития в апреле и только сейчас, в декабре, подошла наша очередь."
Мама: "Я забила тревогу, дети моей сестры давно разговаривали, а моя не могла сказать предложения из трёх слов. Воспитательница в детсаду сказала, что все дети, которые говорят дома на одном языке, а в садике на другом, так разговаривают и беспокоиться не о чем. Ходили к психологу, она сказала то же самое, - не разговаривает, потому что билингв. Спустя два года логопед, к которому мы наконец попали, спросила нас, где мы были раньше?"
Мама: "Ребёнок ходил за старшим братом как иголка за ниткой, ничего не делал сам, только всё повторял за старшим. Старший злился, бесился, и ничего поделать не мог, как и мы, собственно, - стоило отсадить младшего одного, он пускался в истерику. Проблема ещё в том, что в то же самое время я переживала развод, и разборки происходили на глазах детей. Воспитательница в детсаду сказала, что у него эмоциональные проблемы, психолог сказала то же самое, "эмоциональная проблема из-за развода родителей", педиатр не увидел никакой патологии. И только диагностика у частного психолога, на которую я смогла наконец-то насобирать деньги, показал: лобные доли мозга не работают."
Мамы процитированы израильские, в России ситуация ещё отчаянней. Уже сейчас у врачей норма 4-7 минут на приём одного человека и проводить беседу по психообразованию родителей нет никакой возможности. В сложившейся ситуации разумнее возлагать надежды на самообразование родителей и доступное квалифицированное информирование в сети интернет.
Отношение к родителям как к булгаковскому мельнику из Дульцево 1920-х годов, принявшему все прописанные ему порошки разом, давно устарело. Не малограмотные мельники современные родители. Поэтому бояться знающих родителей психологам не надо, бояться надо низкой профессиональной квалификации и собственной лени её повышать.
Староотеческое наследие
Психодиагностика это работа следопыта. Следопытим Эго или, в русской терминологической традиции, психику. Где отдыхала, как виляла, чем кормилась, отчего шарахнулась и убегала, как нападала или проживала совместное взаимодействие, всё это мы узнаём по следам, которые психика оставляет в рисунках на бумаге, в неоконченных предложениях, в сочинённых рассказах по картинкам, в том, как запоминала числовые ряды и что увидено в кляксах Роршаха.
В мире конкретных представлений тому, кто станет утверждать, что блюдце на полу, куда, по-видимому, наливали молоко, полуобкусанная зелёная травка в цветочном горшке, тёмно-красное кресло, на панбархате которого десяток коротких шерстинок цвета ряженки, картонная коробка с надписью Песок для домашних любимцев и игрушечная мышь, застрявшая под ножкой рояля, это то же самое, что КОШКА, быстро объяснят, что следы присутствия сиамской кошки в доме и конкретная кошка Мэгги это разные вещи.
В мире студенческих рефератов по проективной психодиагностике, которые мне доводилось читать, следы равны зверям. Разорванная линия рисунка это импульсивная личность. Студенты пишут курсовые по доступной им литературе, а русскоязычная литература по интерпретации рисуночных тестов делится на две неравные части: староотеческие заветы и атлас А.Л. Венгера.
Только в иллюстрированном руководстве Венгера вы прочтёте на с. 24-25 "Нарушение обучаемости, органическое поражение мозга.
Нарушение обучаемости (задержка психического развития) – значительно более лёгкое, но и намного более распространённое отклонение, чем умственная отсталость. Его основной признак – это локальные нарушения в развитии тех или иных психических функций при сохранности основных интеллектуальных операций. В отличие от умственно отсталого, ребёнок с нарушением обучаемости способен овладеть программой массовой школы, но нуждается для этого в специально организованной коррекционной работе. Причиной нарушений обучаемости (задержки психического развития) обычно служат органические поражения мозга. Для них характерно не столько снижение общего уровня изобразительной деятельности (хотя оно тоже часто имеет место), сколько специфические нарушения. К ним относятся:
Грубая асимметриия рисунка,
Сильное смещение его вправо или влево от центра листа,
Неудачное расположение, при котором рисунок не помещается на листе,
Отклонение рисунка от вертикали,
Особо сильное искажение формы и пропорций,
Промахи, при которых линии не попадают в нужную точку,
Двигательные персеверации,
Распад целостного образа".
В книгах американских авторов, переводных, "выступающая влево часть служит признаком амбивалентных чувств по отношению к матери: одновременная привязанность и агрессивная позиция по отношению к ней" и т.п. Я не рассматриваю подход к рисунку в арт-терапии, отыскивающий символику изображённого, и смыслы рисования как формы терапии творческим самовыражением. НОВЕЙШАЯ профессиональная литература по рисуночным тестам на русском языке цитирует только Ф. Гудинаф-Д. Харриса, К.Маховер, Дж. Бука и К. Юнга, староотеческое наследие.
"Рисунок человека", раз уж заговорили об этой методике, придумана в 1920-х годах учительницей из американской глубинки, Флорой Гудинаф, которая работала с умственно отсталыми детьми. Системы детских садов в ту пору не существовало, телевидения и интернета тоже. В начальную школу дети шли с 8 лет. Вот их Гудинаф и наблюдала. Для оценки интеллекта пользовались шкалой Бине-Симона (1911 года). Нормы сто лет назад были такими:
В 3 года ребёнок должен уметь
1) Показать свои глаза, нос, рот,
2) Повторить предложение длиной до шести слогов
3) Повторить по памяти два числа
4) Назвать нарисованные предметы
5) Назвать свою фамилию
В 4 года ребёнок должен уметь
1) Назвать свой пол
2) Назвать несколько показываемых предметов
3) Повторить ряд из трёх однозачных чисел
4) Сравнить длину показанных линий (3 задачи)
В 5 лет ребёнок должен уметь
1) Сравнить попарно тяжести (3-12, 15-6, 3-12 грамм)
2) Срисовать квадрат
3) Повторить слово из трёх слогов
4) Решить головоломку
5) Сосчитать четыре предмета
В 6 лет ребёнок должен уметь
1) Определить время дня
2) Назвать назначение нескольких предметов домашнего обихода
3) Срисовать ромб
4) Сосчитать тридцать предметов
5) Сравнить с эстетической точки зрения два лица (три задания)
В 7 лет ребёнок должен уметь
1) Различить правую и левую стороны
2) Описать картинку
3) Выполнить несколько поручений
4) Назвать общую стоимость нескольких монет
5) Показать четыре основных цвета
В 8 лет ребёнок должен уметь
1) Сравнить два объекта по памяти и установить сходство между ними
2) Обратный счёт от 20 к 1
3) Обнаружить пропуски в изображениях людей (4 задачи)
4) Назвать день, число, месяц, год
5) Повторить ряд из пяти однозначных чисел
В 9 лет ребёнок должен уметь
1) Назвать все месяцы
2) Назвать стоимость всех монет
3) Составить их предложенных трёх слов две фразы
4) Ответить на три лёгких вопроса
5) Ответить на пять более трудных вопросов
В 10 лет ребёнок должен уметь
1) Ранжировать предметы
2) Воспроизводить фигуры
3) Искать несоответствия в рассказах
4) Отвечать на трудные отвлечённые вопросы
5) Составлять предложения из трёх слов с одним из предложенных в задании
В 11 лет ребёнок должен уметь
1) Противостоять внушению при сравнении линий разной длины
2) Составлять предложения из трёх слов
3) В течение 3 минут произнести 60 слов
4) Определить отвлечённое понятие
5) Восстановить порядок слов (3 задания)
В 12 лет ребёнок должен уметь
1) Повторять однозначные числа
2) Найти три рифмы к слову «стакан»
3) Повторить предложение длиной 26 слогов
4) Объяснить смысл картины
5) Завершить рассказ.
То, что требовалось сто лет назад от 12-летнего выпускника начальной школы, сегодня нормально для 8-летки. В XXI веке в западных странах все взрослые имеют как минимум восемь классов образования. Эти годы обучения не сравнимы по интенсивности с программами начала века. Почти треть населения училась после школы в средне-специальных или высших учебных заведениях. В интернете выложены миллионы статей и книг по практически по всем вопросам, и они доступны из дома каждому пользователю интернет для самообразования.
Заметьте, изменились не только требования уровню знаний ребёнка. В шкале Бине нет никаких заданий на письмо под диктовку. Увидели? По идее Binet, координация руки и глаза не является критической для оценки ума.
В книге Эды ле Шан читаем: «У меня есть сосед – пятиклассник Фред, и на днях он сообщил мне, что недавно на уроке биологии они всем классом препарировали лягушек. А я точно помню, что у нас до лягушек руки дошли только в старших классах. Его старший брат, Джим, как-то показал мне свой учебник по математике за четвёртный класс – и я в нём ничегошеньки не поняла. Моя внучка учится во втором классе, и их уже учат писать "по-письменному". А нам до пятого класса разрешали писать печатными буквами" (с.128).
В современной нейропсихологии есть понятие "энергетического обкрадывания", идея о том, что сверх-нагрузка на одну часть мозга заставляет отбирать ресурсы у других частей. Учить писать аккуратно и красивым почерком или пестовать самообладание и умение задумываться о последствиях своих поступков? Какой предмет в общеобразовательной школе развивает то, что называют эмоциональным интеллектом, способность понимать контекст социального взаимодействия?
Поведенческие нарушения, постулирует в своей книге Грин, коренятся в глубокой задержке эмоционально-волевого развития, которая остаётся на уровне двухлетнего ребёнка. Это то, что в детской психиатрии было названо Г.Е. Сухаревой дисгармоническим инфантилизмом, в психологии называется задержкой психического развития, а в современной психиатрии описывается словами про оппозиционное расстройство поведения, синдром дефицита внимания с гиперактивностью и нарушения обучаемости.
Флора Гудинаф предложила обращать внимание на детали рисунка и таким образом определять "интеллектуальный возраст" умственно отсталых детей. Затем делался вывод, опережает он или отстаёт от хронологического. Увлечение тестами поставило этическую дилемму социальной селекции, и драматические перипетии, выпавшие на долю тестологии, всем хорошо известны. Мария Монтессори показала, что умственно отсталые дети делятся на любопытных и нелюбопытных, и придумала, как обучать тех, у кого любопытство сохранно (сейчас их называют детьми с нарушениями обучаемости).
В 1940-е годы жительница Нью-Йорка Карен Маховер предложила задание "Нарисуй человека/ Человека другого пола / Ассоциации". Это была склонная к депрессиям психоаналитик, которая искала в рисунках психически больных (предоставленных отделом психиатрии медицинского департамента Нью-Йорка) отражение неосознаваемых конфликтов, её книга так и называлась "Проекция личности в рисунке". Сейчас и в психиатрии, и в психологии принята многоосевая диагностическая система, в PDM, например, описывают по осям Натура-Характер-Симптом, а в довоенные годы врачи говорили о личности, имея в виду в основном характер. Другими словами, игнорировали вклад, который вносит в графическую деятельность функциональная незрелость центральной нервной системы. Психоаналитическая подготовка окрашивала стиль работы: намётанным глазом психиатр быстро отыскивал в рисунке признаки орилитета или аналитета, агрессивности и тревожности, сексуальной озабоченности или страхов кастрации, отмечал одну-две полные символизма детали, рекомендовал курс психоанализа и на этом успокаивался.
Во второй половине 1940-х годов Джон Бук, пионер клинической психологии в штате Вирджиния, стал давать пациентам психиатрической больницы при университете штата задание "Нарисуй дом, дерево, человека / Подробное интервью". Бук считал, что в рисунках проявляется личность испытуемых. Его достижения в области психологии особенно поразительны в свете того, что Бук страдал параплегией, мало знал мир и не имел диплома об окончании колледжа. Другими словами, Бук не был врачом-психиатром и не имел права практиковать как психоаналитик, и его наблюдения были ближе к жизни, он связывал особенности рисунка с чертами характера и ситуацией взаимодействия с ближайшим окружением. Вместе с тем он не смог дать ответ на вопрос, почему дети одних родителей, которые живут в одном доме и растут в одной семье, рисуют совершенно непохожие рисунки.
Идея о том, что не в личности дело, а есть врождённые особенности, то есть еще в младенческом возрасте один ребёнок будет спать всю ночь и особо не беспокоить родителей, а другой по несколько раз за ночь просыпаться, и различия в темпераменте и отношении к другим людям, к себе и к миру проникают в домашнюю жизнь, игры, наконец, в отношения с друзьями, любимыми и коллегами по работе, пришла в психодиагностику не из медицины и не из психологии. Она пришла из наблюдений домохозяйки за окружающими её людьми. В 1923 году Юнг (Карл Густав Юнг родился в Швейцарии в 1875 году. Врач-психиатр, он писал труды по психологии, культурологии и религиоведению) опубликовал книгу "Психологические типы". Идеи, высказанные в ней, взялась развивать домохозяйка Катарина Бриггс. Дочь Катарины, писательница Изабель Бриггс-Мейерс, дополнила разработки матери, и в 1944 году опубликовала опросник (Myers-Briggs Type Indicator, MBTI - индикатор типов Майерс-Бриггс). Наиболее заметные из этих различий обозначаются как: экстраверт/интроверт (E/I), сенсор/интуит (S/N), этик/логик (F/T), рационал/иррационал (J/P).
Буквенные значения взяты из английских слов: экстраверсия (extroversion) и интроверсия (introversion), ощущение (sensing) и интуиция (intuition), мышление (thinking) и чувство (feeling), оценка (judging) и восприятие (perceiving).
Оценивать различия предлагалось на основе самоотчёта, а это, как мы знаем, сфера представлений человека о собственной общительности, наблюдательности, отзывчивости или рассудительности, и насколько соответствуют действительности эти представления, вопрос без ответа.
Академическая социальная психология отказалась от методологии самоотчёта, и теории черт опираются на психолексические исследования: какими именами прилагательными описывают поведение в разных языках. Учёные в независимых исследованиях подтвердили, что существуют измерения экстраверсии и нейротизма, а прилагательные, используемые в языках разных культур для описания личностных особенностей, объединены в три независимых параметра: дружелюбие, добросовестность и открытость опыту. Все вместе они были названы «Большой пятёркой» (Big Five personality factors).
Урождённый австрийский подданный, скрипач, художник, Лоуэнфельд учился в Вене, а работал в Америке, и писал о творчестве и искусстве рисунка. Как наблюдательный искусствовед сделал для понимания возрастной нормы в изображении фигуры человека больше, чем дипломированные психологи. Виктор Лоуэнфельд обнаружил, что рисунки психически здоровых детей похожи, и описал общее для всех рисунков детей 2-4 лет, 4-6 лет, 7-9 лет, 9-11 лет и 11-13 лет. Книга 1947 года, и названия этапов по-английски называются scribble, preschematic, schematic, dawning realism, the pseudorealistic stage соответственно. Это материал, который надо знать.
В СССР подход MBTI развивала в 1970-е годы Аушра Аугустинавичюте, она назвала его типом информационного метаболизма и предложила назвать направление исследований соционикой. При всём уважении к первопроходцам в области проекции личности в рисуночном тесте, современным экспериментаторам с информационным метаболизмом и языковым исследованиям имён прилагательных, ни в одной из вышеуказанных работ нет данных о том, как Характер и Натура соотносятся между собой. Как будто А.Р. Лурия и созданная им наука нейропсихология не существуют на этом свете. Как будто не было титанического труда Г. Домана. Как будто не создал своей блестящей теории Н.А. Берштейн. Как будто Х. Гарднер не предложил теорию множественного интеллекта. Как будто современные компьютерно-томографические методы исследования не изобретены. А ведь в двадцать первом веке неврологи умеют описывать неврологические проблемы настолько детально, что 85% детей получаются нейро-отличными от классической схемы левополушарный-правополушарный ребёнок. Может быть, раз атипичных большинство, их и надо считать нормой?
В двадцать первом веке у психологов НЕТ внятного представления о том, как процессы, исследованные в нейропсихиатрии и нейроповеденческих науках соотносятся с тем, что и как ребёнок изображает на листе бумаги.
На первичный приём я прошу родителей принести все рисунки, которые делал ребёнок за последние две недели, и рассматриваю массив рисунков, серию. По одному рисунку выводы не делаются (хотя учебники и руководства уверяют вас, что можно и так). В примечаниях рисунки представлены не сериями, а парами, потому что обсуждать сотни изображений имеет смысл в исследовательских целях, а цель примечаний – дидактическая. Они сопоставимы по объёму с главами книги Р. Грина для родителей, содержат каждая несколько клинических иллюстраций, и текст примечаний - моя авторская работа, эксклюзив.
Все примеры по детям, которые ходят в обычные школы, просто НЕ ХОТЯТ в неё ходить до такой степени, что их ведут к психологу. Все иллюстрации из частной практики, где родители – преуспевающий средний класс. Все дети – дошкольники или младшие школьники из полных семей, где оба родителя с высшим образованием, как и бабушки и дедушки, и никто и никогда в семье не стационировался в психиатрическую больницу. НОРМА. Всех детей осматривал и невролог, и психиатр и не нашёл патологии. Все иллюстрации с разрешением от родителей на публикацию. Вы увидите рисунки детей, сделанные ДО курса занятий с психологом и ПОСЛЕ восьми-десяти встреч, парами, чтобы смогли "набить руку", "наметать глаз" и научились подмечать изменения, которые внесла во внутренний мир ребёнка ваша работа с ним. Потому что профессионал реализует в своей деятельности принцип единства диагностики и коррекции, а не метод "тыка". Психодиагностики и материала по нейропсихологии в оригинальной книге Грина нет. Именно поэтому копирайт выглядит так, как он выглядит:
© Ross W. Greene PhD The Explosive Child, 1998
© О.В. Бермант-Полякова PhD, авторизованный перевод и примечания, 2010, 2016
Полный текст авторизованного перевода книги Росса Грина с Примечаниями Ребёнок-россыпь 2010 и 2016 годов выложен в открытый доступ в сообществе "Работа психолога" http://rabota-psy.livejournal.com/490318.html.